время сильно давило, что я в системе был единственным живым. Запустив капсулу, посмотрел на криокапсулу с Доком. А если он живой? Если живой, стоит или нет его поднимать? Скорей всего пилот, как и я, были внесена в список погибших здесь и поэтому установка нас не убила, а Док однозначно не внесён в этот список. Впрочем, что я гадаю, возможно, в криокапсуле только пыль от него. Проверить это можно, только открыв криокапсулу. Прошло уже четыре дня, как я находился в системе и за всё время аграфская установка никак себя больше не проявляла. Значит, либо она активируется, когда корабль появляется в системе, либо срабатывает через определённый промежуток времени. Второй вариант мне совсем не нравился, но я нажал кнопку разморозки криокапсулы. Через несколько минут крышка криокапсулы открылась, и я увидел Дока, а не пыль от него. После чего перенёс его в реанимационную капсулу и стал экстренно читать инструкцию, что он мне оставил. Хорошо, что инструкция оказалась подробной и у меня был доступ как медтехника. Вскоре все нужные индикаторы загорелись зелёным, и я облегчённо выдохнул. После чего посмотрел на остальные криокапсулы. Значит, и остальные живы. Получалось, что установка как-то определяла температуру тела, и если ты тёплый, срабатывало опознание свой-чужой. После чего убивала или нет. Безопасность точно, что-то знал об установке, но мне ничего не рассказал. Хотя вряд ли он сам додумался до этого, это ему кто-то из учёных подсказал, а он решил проверить.
Первой закончила лечение реанимационная капсула, в которой находился Док.
— Вот теперь Док я буду тебе говорить, — вылезай, что лежишь?
— Где мы? — спросил Док, выбравшись из капсулы.
— Где и должны быть. В системе поиска.
— Что произошло? У меня сбой нейросети?
— Сработала аграфская установка. Вами повезло, что она не убила вас.
— Ты сам как?
— Тоже побывал в капсуле. Прилично досталось.
— Как обстановка?
— Как тебе ответить? Обстановка совсем не радует. Скажу тебе прямо, есть угроза для твоей жизни. Если, установка сработает повторно, ты превратишься в пыль. В прямом смысле этого слова.
— Что мы здесь делаем?
— Ищем кое-кого. Скажу прямо, мне ничего нельзя тебя рассказывать. Поэтому не задавай больше этот вопрос. Лучше посмотри соседнюю реанимационную капсулу. В ней наш выживший пилот, которого я нашёл здесь.
— Сейчас.
Он проверил капсулу и посмотрел на соседние криокапсулы.
— Их пока не стоит поднимать. На нас никто не нападает, и силовая поддержка нам пока не нужна.
— Понял, рассказывай.
— Нечего рассказывать. Одни обломки кораблей и покойники вокруг нас. Как среди них найти кого-то, не представляю, а нам нужны доказательства или смерти, или найти сам объект.
— Ты придумаешь что-нибудь, я в тебя верю.
— Тебе хорошо так говорить, а я трое суток уже пытаюсь что-то придумать, но ничего в голову не приходит.
— Пойдём в рубку, вместе посмотрим обстановку.
— Я тебе и так её могу показать. Держи запись с моей нейросети.
Он долго просматривал запись.
— Что за странный корабль ты обследовал?
— Корабль имперского спецназа. Здесь две группы спецназа погибли.
— Эти вроде выжили.
— Часть возможно выжила, но где они, не представляю.
— Действительно, сложно здесь кого-то найти.
— Надеюсь, пилот нам что-то расскажет. Ты позови меня, как только она придёт в себя, я пока займусь обследованием обломков, что притащили дроиды.
— Конечно.
Позвал он меня через два часа. Когда я пришёл, Мари уже была одета.
— Как у неё дела? — спросил у Дока.
— Порядок.
— Отлично. Мари, скажи мне, у тебя сохранилась запись боя?
— Конечно, но я должна удостовериться, что вы можете меня допрашивать?
— Док представляет СБ восьмого флота. А у меня более широкие полномочия. Вот они — и перебросил ей именной имперский указ. Теперь веришь, что у меня есть полномочия тебя допрашивать?
— Верю, вот запись, — и она совсем неохотно передала нам её.
— Док посмотри пока. Мари, расскажи мне, что здесь произошло?
— Я не знаю. Я ничего не видела.
— Так, давай по порядку. Вы прилетели в эту систему. Что было дальше?
— Стали ждать.
— Чего ждать?
— Не знаю, на авианосце отключили все наружные камеры. Мы долго сидели в истребителях, но потом пришла команда на отмену боевой тревоги.
— Отлично, что было дальше?
— Мы разошлись по каютам. Кто-то пошёл в кают-компанию, кто-то пошёл к себе в каюту.
— Пропускаем это. Прозвучала новая боевая тревога. Что было дальше?
— Мы снова заняли места в истребителях и долго ждали отмены тревоги, но её не было. Потом поступил приказ на вылет для сопровождения штурмовиков.
— Вы вылетели. Что ты увидела, слышала?
— Мы сразу увидели, что идёт сражение между нашими линкорами и аварскими.
— Отлично, а до этого ты знала, что идёт сражение?
— Конечно, мы ведь слушали эфир.
— Алекс, не налегай, ей тяжело, она после гибернации и мозг ещё плохо работает, — сказал Док.
— Мари я всё понимаю, прошу тебя, немного напрягись и вспомни, с чего всё началось в эфире?
— Андир, он погиб, прикрыв меня — и она заревела.
— Док приведи её в чувство.
— Сделай паузу, она устала.
— Придётся.
Пришлось переключиться на запись. Пилот вначале находилась в своей каюте и болтала со своей подружкой. Мне это было неинтересно, и я промотал вперёд. До момента вылета. В эфире были хорошо слышны возгласы и реплики сражающихся пилотов. Пришлось отмотать назад и вновь послушать. На записи было слышно, как она перед вылетом флиртовала с Андиром, в эфире было тихо, а потом кто-то из пилотов сказал, чтобы послушали общий эфир, и она его включила. Дальше они слушали только общий эфир, изредка вставляя свои реплики. После чего поступила команда на вылет. Они вылетели вместе с штурмовиками. Их задачей было прикрытие штурмовиков. Вместе с штурмовиками они крались по самому краю системы, почти впритирку с камнями. Видимо, перед штурмовиками была поставлена задача залететь в тыл аварцам и уничтожить корабли поддержки. К сожалению, их заметили и были высланы истребители на перехват. Был бой, их группа отчаянно сражалась, но силы были совсем неравны, и вся их группа была уничтожена. К сожалению, на записи не было ответов, что происходило между линкорами и с чего всё началось. Пилот всё время смотрела за впереди летящим ведущим и